Спальни имеют окна [= У спален есть окна; Окно в спальню ] - Эрл Стенли Гарднер

Селлерс включил сирену, когда мы были на полпути к городу, истал набирать скорость.

— Ты можешь меня подбросить в контору? — попросил я.

— Я еще не закончил с тобой.

— Куда же сейчас?

— Увидишь, — сказал он и резко нажал на акселератор.

Мы с воем промчались по воскресным улицам и лихо подкатили кгостинице «Бивербрук».

Полицейский в штатском, дежуривший в вестибюле, поздоровалсяс Селлерсом кивком.

Селлерс подошел к нему и спросил:

— Что он делает? Он у себя в номере?

Полицейский кивнул.

— Один?

— Да.

— Звонил?

— Да, в бюро обслуживания.

— А сейчас что делает?

— Напивается.

— Прекрасно. Это мне подходит, — сказал Селлерс и, дернувголовой в мою сторону, предложил: — Пошли, Лэм.

Мы поднялись в лифте на одиннадцатый этаж. Селлерс увереннопошел по коридору, очевидно, он здесь уже бывал; костяшками пальцев он постучалв дверь номера 1110.

— Кто там? — раздался голос из-за двери.

— Давайте открывайте, — сказал Селлерс нетерпеливо.

Послышалось какое-то движение, потом дверь открылась, и напороге появился высокий худой брюнет, широкоплечий, стройный, очень загорелый,с широко расставленными серыми глазами и узким упрямым ртом. Он был одет в элегантныйкостюм, который подчеркивал его красоту. И он знал об этом.

На столе стояли бутылки. У мужчины были красные глаза, нонеясно от чего: от злоупотребления спиртным или по другой причине.

— А-а! Досточтимый сержант Селлерс! — сказал он. —Криминальная полиция собственной персоной! Входите, Селлерс. А кто это с вами?

Селлерс не заставил себя уговаривать, ввалился в комнату, ая последовал за ним. Он ногой закрыл дверь и спросил отрывисто:

— Знаете этого человека?

Мужчина оглядел меня с ног до головы и покачал головой.

— Кто это? — спросил он.

— Дональд Лэм, детектив.

— А что ему нужно?

— Ему — ничего. Это мне нужно.

— А вам что нужно?

— Я хочу знать о нем все.

— Спросите у кого-нибудь другого.

— Почему вы нас не представите друг другу? — спросил яСеллерса.

— Я Стэнвик Карлтон, — сказал мужчина.

— А-а, — протянул я.

Селлерс подошел к столу и уселся в самое удобное кресло.

Я протянул Карлтону руку и сказал:

— Рад познакомиться с вами, мистер Карлтон.

— Как, вы сказали, вас зовут?

— Дональд Лэм.

Мы пожали друг другу руки.

Присаживайтесь к столу и выпейте чего-нибудь, Лэм. Пожалуй,я к вам присоединюсь. Все равно делать нечего. Ребята очень добры ко мне. Пожалуйста,делай что хочешь. Иди куда хочешь. Только не покидай город. Всякий раз, как явыхожу из этой проклятой гостиницы, какой-нибудь шпик обязательно следует замной.

— Вы просто не понимаете, как вам повезло, — сказал Селлерс.

— Возможно, но мне бы хотелось, чтобы мне повезло гораздоменьше, если вы это называете везением.

— Вы могли бы быть за решеткой.

— За что?

Селлерс растерялся и никак не мог придумать за что.

Я объект нездорового любопытства, — объявил Карлтон. — Я мужшлюхи. Шлюхи, запутавшейся в сетях недозволенной любовной интрижки и… убитой.Вы женаты, мистер Лэм?

— Нет.

— Тогда выпейте. И не женитесь никогда. Вы потеряете из-занее голову. Посвятите ей всю жизнь.

А потом выяснится, что ее убили в каком-то низкопробноммотеле. Выпейте. Бурбон? Виски с содовой?

Пиво?

— Виски с содовой.

— А вам нельзя пить, — сказал Карлтон, обращаясь к Селлерсу.— Вы находитесь при исполнении служебных обязанностей. Как вам не повезло!

Нетвердой рукой он взял бутылку и плеснул виски в стаканы.

— Этот молодой человек вполне цивилизованный, — продолжалон. — Он пьет виски с содовой.

— Вы могли нанять его, чтобы он выслеживал вашу жену, —предположил Селлерс.

— Верно, — объявил Карлтон. — Я мог. Я мог сделать уймувсяческих вещей. И сейчас я могу сделать много чего. Я могу из простыни сделатьпарашют и выпрыгнуть в окошко. Хотите посмотреть?

Селлерс не ответил.

Карлтон усмехнулся и сказал:

— А у вас какая корысть в этом дельце, Лэм?

— Никакой, — сказал я. — Старая ищейка Селлерс таскает меняза собой и показывает людям. Наверное, хочет раскрыть какую-нибудь тайну.

— Не только хочу, но и могу, — сказал Селлерс, глядя нависки голодными глазами.

— Расслабься, Селлерс, и будь человеком! Хоть ненадолго, —сказал я. — В конце концов, нельзя же быть на посту двадцать четыре часа всутки. А нынешнее расследование тебя совсем докапало.

— Кто сказал «доканало»?

— Я сказал. Перед тобой глухая стена.

Карлтон залпом выпил виски и заплетающимся языком сказал:

— Я не нуждаюсь в вашем сочувствии. Я хочу, чтоб меняоставили в покое. Я не знаю, за каким чертом я приехал в Калифорнию… нет, знаю…мне было грустно, я хотел увидеть свою жену… И я увидел ее… мертвую… в морге.Теперь все уже знают об этом. Прочли в газетах. Грязная, пошлая интрижка вкаком-то дешевом мотеле… Боже мой! А я козел отпущения. Мне нужно устроитьпохороны, идти за гробом, слушать траурную музыку. Лучше бы я был…

— Успокойтесь, — сказал я. — И потише. У маленьких детей,вон там, большие уши.

— Ах вот как, — сказал Карлтон и, повернувшись к Селлерсу,добавил: — А я о вас совсем забыл.

— Когда-нибудь, Лэм, — сказал Селлерс, — я разорву тебя накуски, просто чтобы посмотреть — что там у тебя тикает внутри.

Селлерс тяжело поднялся, налил себе бурбона, потом добавилпива.